Станки стреляют дальше пушек.
У. Черчилль
Российское станкостроение оказалось одним из первых в 2014 году в санкционном списке («Станкоинструмент») западных стран в связи с известными событиями на Украине. Причем оно оказалось в одном списке вместе с оборонными предприятиями РФ.
Почему станкостроителям была оказана такая большая честь – быть в первых рядах под санкциями, которые выражаются в следующем: запрещен импорт и экспорт оружия, а также поставки продукции «двойного назначения» и высоких технологий, которые могут быть использованы в оборонной промышленности. Станкостроение – это отрасль высочайших технологий, обеспечивающая технологическую независимость и обороноспособность стран.
Вот почему оно особенно в чести у высокоразвитых стран: Китая, Германии, Японии, США, Франции, Италии, Индии и еще почти 20 (Тайвань, Южная Корея, Швейцария, Чехия и др. в ЕС) более мелких, но высокоразвитых стран, которые в списке производителей станков опережают нашу страну. Видимо, на Западе не поняли, что у нас почти не осталось станкостроения, которое было в СССР, и ввели санкции.
А станкостроение СССР было одним из лидеров по технологическому уровню и производительности. СССР по производству станков всегда занимал 2-3-е места, по потреблению 1-2-е места в мире, обеспечивая прежде всего оборонную промышленность совершенно уникальными технологиями. В стране бытует мнение, что мы много импортировали станков из-за рубежа, но статистика говорит об обратном. Согласно ей (последняя перепись станков была проведена в РФ в 1992 году), доля импортных станков и кузнечнопрессовых машин в структуре парка страны составляла 7,5 %. Надо учитывать, что большая часть станков была ввезена в СССР по репарациям после ВОВ. Кроме того, доля станков, приобретенных в странах СЭВ (в основном Чехословакия, Венгрия, ГДР, Болгария, Польша), превосходила долю станков, приобретенных в западных странах.
Если кому не известно, то санкции против советского станкостроения были введены почти сразу после войны, после Фултонской речи Уинстона Черчилля (1946 г.), после образования НАТО. В дальнейшем были КОКОМ и Джексон – Вэник, Вассенаарские соглашения. Таким образом, мы никогда не могли опереться на передовые западные технологии. Эти санкции не мешали, а может быть, и способствовали созданию собственных уникальных технологий. Известные факты: С.П. Королев запретил использовать импортное оборудование в космической отрасли, а министр обороны, маршал Д. Ф. Устинов запретил его при производстве военной техники.
В отдельных случаях в небольших количествах импортные станки приобретались для ОПК и станкоинструментальной промышленности, дважды в большом количестве – для автомобильной промышленности (ВАЗ и КамАЗ).
Станки, которые соответствуют высшему техническому уровню (по производительности, по точности, по объединению множества операций на одном станке для выполнения изделий за один установ, объединенные в автоматизированные комплексы, обеспечивающие технологии двойного назначения и т. п.), нам не продаются ведущими станкостроительными державами. Сегодня закупка станков производства западных стран несет зачастую прямую угрозу национальной безопасности России. Станки, оснащенные системами ЧПУ, с выходом в интернет могут быть остановлены при наступлении часа икс, а в мирное время, используя сети, занимаются прямым шпионажем, т. е. транслируют своим производителям, чем они занимаются, где находятся (GPS), сколько производят продукции, примененную технологию производства, программы, по которым работают. Приобретая станок у потенциальных противников, покупатель уже демаскирует производство.
Все это относится к враждебному курсу западных стран по отношению к РФ. Кстати, в 1991 году на территории только РСФСР было выпущено более 100 тысяч станков и кузнечнопрессовых машин и из них около 20 тысяч – с ЧПУ (больше с ЧПУ выпустила только Япония: 24 тысячи штук). Но это относится к западным санкциям, которые не смогли сдержать экономическое развитие станкостроение в СССР, худшее ждало станкостроение после создания отечественных правительств либералов. Их санкции значительно превзошли санкции западных стран – членов НАТО. В свое время Е. Т. Гайдар и Е. Г. Ясин на вопрос о станкостроении сказали, что оно нам не требуется: мы будем продавать нефть, а станки купим за рубежом. Начался новый период внутренних санкций, после чего станкостроение потеряло всякую государственную поддержку и начало бешеными темпами стагнировать. В руководстве страны практически исчезли профессионалы, но надежда еще жила.
В конце 90-х годов ассоциация «Станкоинструмент» совместно со станкостроительным сообществом разработала и утвердила программу подъема станкостроения на 2000- 2005 годы. Ее подписал премьер-министр Путин В. В., а утвердил президент Б. Н. Ельцин. Но в финансировании программы было отказано министром финансов Г. О. Грефом (здорово и возможно только в России) – программа провалилась. Таким было начало санкций против российского станкостроения. В дальнейшем под предлогом быстрейшего переоснащения ОПК санкции начали значительно усиливаться.
На сегодняшний день большая часть оборудования машиностроительных предприятий, и особенно металлообрабатывающего, серьезно устарела (свыше 80 % старше 25 лет), что не позволяет сформулировать как обязательное необходимое условие для выполнения госпрограммы, – это кардинальное обновление ТЕХНОЛОГИЧЕСКОЙ БАЗЫ предприятий ОПК, значительный рост производительности труда, рост качества произведенной продукции.
Ведущую роль в формировании технологической базы и постоянном ее обновлении во всех странах развитых и развивающихся ОТВОДИТСЯ НАЦИОНАЛЬНОМУ СТАНКОСТРОЕНИЮ, являющемуся основой национальной безопасности и технологической независимости страны. Начиная с 1992 года новое государство Российская Федерация стало бешеными темпами отказываться от своих преимуществ, которыми владело всего годом ранее – технологической независимостью.
Отрасль нуждается в самом современном оборудовании для собственного производства технологического оборудования. Необходимы огромные инвестиции, чтобы восстановить то, что существовало ранее. Правительство заняло известную позицию: «Денег нет, и не ждите, но вы держитесь». Инвестиций в станкостроение как не было 28 лет, так нет и сегодня. Правительство радуется, что у нас иностранные брендовые фирмы строят заводы по производству станков, но не понимает, что такие станки по техническому уровню СССР производил в 70-х годах прошлого века. СССР был одним из мировых лидеров в производстве металлообрабатывающего оборудования. К тому же эти заводы являются преимущественно сборочными с отверточной технологией, что не дает возможности заимствования западных технологий (просто маркетинговый ход).
Упомянутые выше Вассенаарские соглашения накладывают ограничение на продукцию двойного назначения и прежде всего на поставку в нашу страну станочного оборудования почти всех типов. Ограничения распространяются на оборудование точнее 4 мкм, на станки с программным управлением с одновременным управлением по двум и более осям, на все наностанки, измерительный инструмент высокой точности, линии высокопроизводительные для «безлюдных» технологий и т. п. Всего 34 типа станков (т. е. почти все известные виды станочного оборудования).
Кроме того, западные фирмы оснащают свои станки системами, которые передают изготовителю полную информацию о детали, свойствах материала, из которого сделана заготовка, режимы резания, количество. Станок в любой момент может быть остановлен производителем с невозможностью восстановления его работоспособности. Кроме того, сам факт заказа определенного вида оборудования является демаскировкой, поэтому и возникли требования Д. Ф. Устинова и С. П. Королева по производству уникального и специального оборудования в нашей стране.
Самое удивительное во всей внутренней политике в отношении станкостроения – это (при массированном пиаре цифровой экономики) нежелание понять, что именно станкостроение во всем мире является проводником их в экономике. Это прежде всего предприятия «безлюдного» производства, а также предприятия «безлюдного» производства высокого интеллекта (это предусмотрено технологиями «Индустрии 4.0»), которые широко внедряются в передовых в промышленном развитии странах мира. У нас же далее широкого внедрения интернета в сельской местности да решения справочных задач в здравоохранении, ЖКХ, распознавания лиц, протестующих против экономической политики и нищеты населения и т. п., фантазии не хватает.
Еще во времена после Н. С. Хрущева в стране поняли, что слова ничего не значат. Нужны серьезные материальные вложения в производство. Выработка на одного работника промышленности в нашей стране едва достигает 60-100 тыс. долларов в год, в то время как в Японии, США, Германии и других западных странах достигает 1-2 млн долларов в год. Внедрение технологий «Индустрии 4.0» увеличит эту выработку еще минимум на 10-20 %. Наиболее продвинутой страной в области станкостроения является именно Япония, которая у нас в СССР изучала опыт создания безлюдных технологий. Станкостроение является основой нанотехнологий. Ни одно Сколково не может получить механической обработкой точность лучше 1 нано, а станкостроительная фирма Fanuc (Япония) может.
Впрочем, кого может сегодня интересовать разгромленная отрасль, которую необходимо поддерживать. Нашим оппонентам это не интересно. За 28 лет отрасль ни одного дня не имела серьезной инвестиционной поддержки со стороны государства. Зато налоги в количествах, превышающих ее возможности, исправно сдирались, несмотря на постоянную гибель заводов, составлявших гордость во всем мире.
Да и как могло быть иначе? Судите сами.
Налоги на станкостроителей в Японии (по данным президента станкостроительной фирмы «Фанук») равны нулю, а это налоги на землю, на недвижимость, на прибыль и т. п (остался только подоходный налог с физических лиц). Особенно интересен налог на прибыль, использование которого практически одинаково во всех развитых странах, да и его иногда называют инвестиционным. Предприятие может его использовать для развития фирмы при условии использования его в интересах создания новых рабочих мест, обновления оборудования, внедрения инноваций, разработки и внедрения новой продукции, затрат на науку и т. п. При этом фирма может сохранить в своем пользовании до 100 % прибыли. А в странах ЕС при строительстве новых производств дополнительно еще вернут 50 % затрат.
Чем опасно такое решение повышения производительности труда, создания инновационных продуктов, развития НИОКР и прочее? А как же чиновник? Сегодня, чтобы получить из казны хоть какие-то средства для инвестиций, необходимо долго кланяться перед его величеством «чиновным людом». Средства из прибыли могут быть потрачены только на развитие, что подталкивает предпринимателей к ним бережно относиться. Все потраченное для других целей будет обложено налогами по полной программе.
Конечно, чтобы реально оценить состояние отрасли, необходимо иметь точную информацию, но именно это с момента присоединение статистической службы России к Минэкономразвития стало серьезной проблемой. Цифры роста производства станков и кузнечнопрессовых машин резко пошли в гору, причем не на отдельные проценты, сразу в разы. Скажем, производство кузнечнопрессовых машин в 2018 году составило, по данным, полученным ассоциацией «Станкоинструмент», 700 штук. По данным Минэкономразвития, более 4000 штук. Как видите, не на проценты, а в разы. Ранее, когда статистическое управление было независимым, данные ассоциации и статус правления совпадали с высокой степенью точности. Сегодня правительство с помощью подконтрольных статслужб вводит страну в заблуждение. Конечно, в мутной воде рыбка лучше ловится.
В экономике страны должна прекратиться эта малина. Необходимо восстановить независимые от правительства статслужбы.
Как преобразовать и восстановить отечественное станкостроение. Основной бедой станкоинструментальной промышленности является ее очень низкая рентабельность. Что делает ее непривлекательной для капитала.
В связи с этим подход к вопросу восстановления станкостроения должен решаться нестандартным способом. Именно так он решается в странах с развитым станкостроением. Станкостроение – это отрасль с высоким потреблением финансовых и материальных ресурсов. Требует исключительно высокопрофессиональных научных, инженерных и рабочих кадров.
Именно поэтому в СССР отрасль была приравнена к отраслям оборонной промышленности. К сожалению, экономическая система в нашей стране сохранилась со времен социализма (с некоторыми незначительными изменениями) абсолютно без учета появившихся рыночных отношений. В самой извращенной и худшей форме. В станкостроении финансы для производства новых изделий уже несколько раз направлялись через вуз, который, не умея ни проектировать станки, ни их изготавливать, выдвигал программы, которые не нужны были отрасли, но воодушевленно воспринимались работниками Минпромторга. В результате отрасль не получила средств для своего развития, а заработанные заводами средства через налоговые платежи уходили в бюджет, не оставляя средств не только на развитие, но и на существование, что привело к гибели большинства лучших станкозаводов и НИИ.
Для нормальной работы промышленности производства станков необходимо на 15-20 лет полностью освободить от налоговой нагрузки отрасль и обеспечить дополнительное дотирование (по примеру западных стран) строительства новых заводов, поддержку отраслевой науки и подготовку новых современных кадров.
Министерство промышленности в современном виде должно быть упразднено. Должно быть учреждено новое государственное образование, которое, располагая опытными и квалифицированными кадрами, могло бы, собрав информацию о потребностях отраслей оборонной и гражданской промышленности в оборудовании, сырье, энергоресурсах и прочих возможностях и потребностях в создании новых производств, потребностях в научной продукции, занималось бы распределением ресурсов и заданий и разрабатывало планы, индикативные для всех отраслей промышленности, сельского хозяйства, здравоохранения, фундаментальных наук и отраслевых. Управление ведется через госзаказы и директивные распоряжения правительства. Это учреждение могло бы быть чемто вроде Госплана СССР, но с функциями специально для рыночной экономики.
Эти функции должны разрабатывать не те же люди, которые довели страну до нынешнего состояния.
Размещено в номере: Вестник арматуростроителя, №2 (71)
